Москва, 24.04.2024

Вы здесь: / > Творчество > Интервью > Две пары носков на всю жизнь

Интервью Альберта Анатольевича Лиханова
«Две пары носков на всю жизнь» — «Российская Газета» 20 сентября 2007 г

 

     Что сделал для детей Российский детский фонд за 20 лет
      Сегодня в России почти 1 миллион беспризорников, более 700 тысяч
      детей-сирот. Ежегодно выявляется около 100 тысяч детей, нуждающихся в
      опеке. Как можно помочь этим детям и дать им шанс на достойную жизнь,
      знает эксперт детского мира, председатель правления Российского детского
      фонда, писатель, академик РАО Альберт Лиханов.
      Российская газета: Альберт Анатольевич, ваш фонд отмечает свое 20-летие.
      Неизбежно возникает вопрос: как возникла идея создать детский фонд,
      удалось ли вам осуществить то, что было задумано?
      Альберт Лиханов: Сейчас можно пойти в регистрационную палату и
      зарегистрировать любую организацию, в советское время это было исключено.
      История фонда началась очень давно. В 1959 году я работал корреспондентом
      в газете "Кировская правда". Однажды к нам пришла женщина, работавшая
      воспитателем в школе-интернате. Была тогда у Никиты Сергеевича Хрущева
      образовательная идея: всех детей поместить на воспитание в
      школы-интернаты, чтобы они жили там пять дней в неделю, ночевали, чтобы за
      ними следили врачи, учителя, воспитатели, а родители тем временем спокойно
      работали. По всей стране строили гигантские интернаты на 1000 детей. Так
      вот, все дети в интернате, где работала та воспитательница, уходили в
      субботу домой, а первоклашки оставались (они пришли в интернат из детского
      дома, и у них никого не было). В своем письме женщина обращалась к добрым
      людям с просьбой взять ее детей-сирот домой на выходные. На следующий день
      после публикации около интерната собрались сотни людей, по конкурсу
      отбирали лучших из лучших. Всех детей раздали. А потом одна семья уехала в
      загранкомандировку, у другой что-то случилось, третьей стало некогда...
      Только двое детей были усыновлены, остальные 48 остались в интернате. Для
      детей это был шок - им говорили, что их усыновят, накупили шубок, сапожек,
      игрушек и бросили. Я не мог этого понять. Стал ездить по детским домам,
      хотел посмотреть, что там за дети, почему они там оказываются? И увидел,
      что детские дома у нас по сравнению даже с послевоенным временем в полном
      забвении у государства. Нормативы на жизнь ребенка в детском доме
      совершенно чудовищные: две пары хлопчатобумажных носочков в год, одно
      пальто на 4 года.
      Потом попал в Москву, стал главным редактором журнала "Смена", но про
      детей не забыл и всем, кому мог: в ЦК партии, в ЦК комсомола, в
      министерствах рассказывал про брошенных детей и как скудно они живут в
      детских домах. Все было глухо. Наконец мне повезло. В 1985 году мое письмо
      попало к Черненко, он дал поручение первому зампреду Совета Министров СССР
      Гейдару Алиеву подготовить соответствующее постановление. Благодаря этому
      документу дети-сироты стали жить намного лучше. Через два года, когда к
      власти пришел Горбачев, меня снова позвали в Кремль. Тогда было
      подготовлено второе постановление и возникла идея создать общественный
      благотворительный детский фонд, точнее, воссоздать Детский фонд имени
      Ленина, который был создан еще в 1924 году, но был закрыт в 1938-м. Так в
      1987 году появился Советский детский фонд им. В.И. Ленина. Поначалу мы
      имели огромную народную поддержку: каждый день получали мешки денежных
      переводов, миллионы переводов по рублю, полтора от детей, стариков, из
      богаделен. От государства никогда ничего не имели, мы не бюджетная
      организация.
      РГ: Что вам удалось сделать на собранные деньги?
      Лиханов: Очень многое. Например, купили полторы тысячи автобусов и
      грузовиков для всех детских домов Советского Союза. Три года подряд
      посылали бригады врачей в регион Средней Азии и Казахстан, где была самая
      высокая младенческая смертность. В итоге смертность детей второго года
      жизни сократилась на 55 процентов. Конечно, это полумеры, но зато было
      привлечено внимание властей к проблеме детства. Сегодня такое сделать
      невозможно. Прежде всего из-за того, что изменились политические
      конфигурации. Роль общественных организаций снизилась необычайно. Тогда
      фонд был единственной организацией в стране, сейчас зарегистрировано около
      400 тысяч общественных организаций, в уставе каждой второй написано:
      помощь детям-сиротам. Даже если они реально что-то делают, помощь
      маленькой организации неэффективна, нужна федеральная общественная
      организация.
      Только в России после войны было 678 тысяч детей-сирот, а сейчас - 750
      тысяч. Несмотря на то что министерство образования и местные власти
      усердно раздают сирот гражданам, соблазняя их деньгами на питание, и число
      детей в детских домах уменьшается, проблема сиротства остается
      неразрешенной. Дети же вырастают, и если государство, детский дом не могут
      обеспечить их жильем, то семья тем более. Я предсказываю в скором времени
      глобальный общероссийский конфликт - сиротам, которые достигли
      совершеннолетия, будет негде жить, несмотря на законы, и таких людей все
      больше и больше.
      РГ: Как, на ваш взгляд, можно решить эту проблему?
      Лиханов: В 1988 году мы открыли первые семейные детские дома - люди берут
      на воспитание сразу 5 детей. От государства они получали деньги на еду,
      зарплату старшего воспитателя, отпускные, оплачиваемый больничный. Самое
      главное, они получали квартиры и дома, пусть не в собственность, но им
      было где жить и растить детей. В 1996 году было принято постановление о
      приемных семьях и наши семейные дома оказались вне закона. Люди,
      воспитывающие пятерых и более детей, имеют право на то, чтобы это было
      признано трудом, им выплачивали зарплату, шел стаж.
      368 семей взяли на воспитание 3037 детей, сейчас осталось 240 семей, дети
      вырастают, и дома закрываются, но они все равно остаются детьми этой
      семьи. 178 воспитанников получили высшее образование, 195 - среднее
      специальное образование, еще 1450 окончили 10 классов и ПТУ, 1210 детей -
      еще несовершеннолетние и продолжают свое воспитание. У тех, кто вырос,
      родились уже 600 своих детей.
      В Ростовской области живет выдающаяся семья Сорокиных Татьяны Васильевны и
      Михаила Васильевича. Они приняли на воспитание 50 детей, большинство из
      них уже выросли, у них уже свои семьи. Когда они собрались вместе на
      55-летие матери, их оказалось 102 человека. Двое взрослых сделали работу
      целого детского дома, но не просто отчитались и разошлись, а на всю жизнь
      приняли ответственность. Вот маленький, но мощный социальный эксперимент,
      который показал путь, но он неинтересен. Местные власти, органы опеки и
      попечительства, кажется, наоборот, пытаются унизить их, притесняют.
      Чиновников не интересуют судьбы детей, им все равно, попадут ли они в
      семью или будут шляться по улице и станут бомжами.
      РГ:  Вы все знаете о детских проблемах, скажите, они изменились за
      последние десятилетия?
      Лиханов: Беспризорники 20-х годов прошлого века резко отличаются от
      сегодняшних. Тогда у детей не было родных, их надо было подобрать с улицы,
      обогреть, накормить, обучить, и они находили свой путь. А сегодня дети
      бегут из семьи. За день у Казанского вокзала ребенок может
      напопрошайничать больше, чем его мать или бабушка получает в месяц.
      Появились новые соблазны: клей "Момент", наркотики. Втянувшись, дети сами
      не справляются. Беспризорничество - новый социальный диагноз. С ним было
      покончено в 38-м году, и чтобы сейчас его победить, нужны те же жесткие
      меры. Никакие тетеньки из образовательных учреждений и органов
      попечительства ничего не сделают, нужна силовая структура. Нынешняя
      система не действует: детей подбирает милиция, отвозит в приют, там их
      регистрируют, отмывают, кормят и отправляют по месту жительства. Ребенок
      приезжает домой - и снова в бега. Идет пустая трата денег, а не
      перевоспитание. Государство не понимает, что ему надо проявить силу, пока
      эти дети не совершили преступления и не попали под Уголовный кодекс.
      РГ:  Фонд ведет более 25 акций и программ. На все это нужны средства, где
      вы их берете?
      Лиханов :  Мы профессиональные попрошайки, у нас нет постоянного спонсора.
      За 20 лет нашего существования наш фонд и его 73 отделения собрали и
      израсходовали на детей 180 миллионов долларов, за прошлый год - 10
      миллионов. Это очень мало. Недавно в Кировской области открыли на
      спонсорские деньги реабилитационный центр для детей с ДЦП. Не хватило
      средств на дорогую специальную ванну. Через газету обратились к людям за
      помощью, и теперь в центре стоит ванна с табличкой "Народная ванна"; вот
      это и есть действие гражданского общества, а не бессчетные разговоры о
      нем.

 

 

      Беседу вела
      Наталья Лебедева